Логово серого волка [СИ] - Маргарита Бурсевич

Но о какой злости может идти речь, когда все о чем я был способен думать на протяжении церемонии, это тепло маленькой ладошки в моей руке. Я четко ощущал ее запах и ровное мерное дыхание. Все такая же тихая, спокойная и задумчивая, какой я застал ее сегодня вечером в комнате Богдана. Раздражение священника, шутки присутствующих свидетелей и даже рассеянность Ромы не могло испортить настроение. Такая, родная, такая моя.

И, наконец, прозвучали те долгожданные слова, которые определили черту между «предназначена мне» и «только моя». Жена. Моя жена. Такое правильное и такое важное слово. Пусть по обычаям людей, но все же это гигантский шаг вперед. Первый сладкий поцелуй в качестве мужа. Трудно, невероятно тяжело разжать руки и позволить ей отойти. Так смертельно плохо не чувствовать ее тепло. Так невыносимо отпускать ее от себя. И пусть я не могу все время быть рядом, она уже моя. Это самое главное.

Жаль только дикая ревность не давала спокойно дышать. Разумом понимаю, что она выбрала меня и добровольно стала моей. Но дико хотелось отгрызть руку любому, кто смеет к ней прикасаться. Локи играет с огнем. Пусть он и отступил, понимая, что его бой закончился еще до начала сражения.

Волк взвился и начал выпускать когти, злясь от его нахальства. Но он не успел выразить свое недовольство, так как Роме удалось одним-единственным прикосновением отвлечь и усмирить гнев зверя. Его словно погладили и приласкали. Он словно щенок, довольно урчал и ластился к Роме.

Невероятное единодушие для человека и зверя, но единственно правильное.

Я провожал ее глазами, когда Гай потерял остатки терпения.

— Мы все знаем, что это бы случилось в ближайшее время, но среди ночи сразу по возвращению из поездки… Что происходит, Грей?

Этого старого волка не обманешь, хоть я и не собирался. Но как ему объяснить, что нависшая угроза нависла острым топором не над нами, а над Ромой? Как сказать отцу, что по моей вине его дочь стала первой целью врага?

— Кто бы ни решил испортить нам жизнь, он нашел мое слабое место, — напряженно сказал я, исподлобья наблюдая за его реакцией.

— Ромашка, — выдохнули в один голос Гай и Локи.

— Да. И поспешная свадьба это совсем не самодурство.

— Но ведь это мало что меняет, она все равно под ударом.

— Смотря чем бить, Гай. Проблемная деревня на границе это подготовленные декорации для главного представления.

Они ждали продолжения, но мне было трудно произнести это слову вслух. Это почти как зачитывать приговор моей девочке, и даже шагая на опережение, не давали гарантии успеха. Этого мало, всегда будет мало.

Тяжело вздохнув и давясь словами, я произнес:

— Мы ждем визита инквизиции.

— Боже помилуй, — опустился Гай на стул.

Локи скрипнул зубами и опустил голову.

— Что будем делать? — поднявшись с места, Гай принялся мерить зал шагами.

— Есть несколько идей по этому поводу. Многое зависит от того сколько времени у нас в запасе.

— В таком случае надо организовать дальнюю заставу.

— Нам нужно несколько застав, — возразил я. — А также цепочку оповещения, чтобы иметь фору.

— Согласен, — подумав, решил Гай. — Но люди должны быть надежными.

— Только оборотни, — согласился я. — И того кто будет старшим.

— Предлагаю отправить Питера. Учитывая, что его жену Рома с того света вытащила, он костьми ляжет но сделает все что потребуется.

— Я что-то пропустил? — заинтересовался Локи.

— Да, — в один голос отозвались мы с Гаем, но вдаваться в подробности не стали, не до того сейчас.

— Решено. Питер подойдет, — согласился я. — А еще мне нужна поисковая группа.

Чтобы ответить на их недоумение пришлось рассказать о раскрытии тайны исчезновения скота.

— Животных нужно найти. Причем учитывая, что сейчас морозы и метели, их должны держать в тепле. Ищем хлев, сарай, возможно даже старый дом.

— Что собираешься со скотом делать? — спросил Локи.

— Одарить нуждающихся, — коварно улыбнулся я, собираясь убить сразу двух зайцев.

Они поплатятся за попытку причинить вред моей Роме. Инквизиторы скорее сжуют свои библии, чем получат хоть один шанс приблизиться к ней. А староста получит свое сполна. И кто сказал, что я должен действовать при этом честно?

Разговор давно ушел в небытие, и только блуждание тягучих мыслей оставляло послевкусие нерешенных проблем. Тяжело ждать, когда беда нависает над твоим домом и твоей семьей. А ведь теперь у меня уже действительно семья, а не стая которую я привык считать частью себя самого. Нет. Самая настоящая семья, где ты больше не будешь одиноким среди толпы. Маленькая, молодая и еще совсем хрупкая, но она уже существует. Пусть по законам людей и по их традициям, но это лишь первый шаг, который сделала мне навстречу моя девочка, а я уже не упущу ее.

Так странно думать о себе как о муже. Мне всегда как главе рода приходилось брать на себя ответственность за жизнь и благополучие своего народа, но чтобы вот так всепоглощающе отдавать все физические и моральные силы одному существу для меня впервые. Это непривычно и пугающе — сладко.

Мое кресло у камина всегда было местом, где я принимал множество сложных и важных решений. И мне впервые пришлось сидя в нем ждать изъявление воли кого-то другого. Не в силах и не вправе делать выбор за Рому я ждал ее возвращения. Ждал ее решения. Снедаемый волнением и тревогой я был готов принять все, что она мне может предложить. Но волк не был согласен с моим мнением. Ему было плевать на мое благородство. Он знал о ее согласии дать мне возможность приблизиться. Это все что его волновало, и он был убежден, что мы обязаны предъявить на нее все свои права как пары. Завладеть. Заклеймить.

Пальцы впились в подлокотники до боли в суставах, до белых костяшек. Волны по коже от рычания зверя и страх напугать. Пусть она сегодня была необычайно тиха и спокойна, но я понимал, что это всего лишь последствия стресса, который пройдет, и я могу получить разочарованную поспешным порывом женщину.

Ее появление я почувствовал кожей, сердцем, душой. Ее легкие шаги, тихое дыхание, шуршание подвенечного платья. Мгновенное колебание и звук туфелек по каменному полу раздался в моем направлении. Она приблизилась сама, выбрала именно этот путь из сотен других. Легкая улыбка родилась на моих губах, и не было сил отказать себе в коротком взгляде на нее. Легка прикушенная в волнении губа, легкий румянец, вызванный ее тайными мыслями, сжатый край юбки среди пальцев, как будто она пытается за нее удержаться.

Я ждал каких-то слов, возможно молчаливого присутствия, но ее робкие прикосновения вышибли дух и способность мыслить. Умелые пальчики мгновенно нашли напряженные мышцы и принялись исцелять боль, о которой я даже не подозревал до этого момента. Так странно узнать о том, что тебе плохо только когда тебя уже избавили от муки. Она лечила мое тело разжигая боль другого рода. С каждой секундой было все сложнее сдерживать желание прикоснуться к ней ответной лаской. Ее руки прошлись по голове, обжигая кожу на висках. Волк взвыл и принялся царапаться, пытаясь завладеть моим телом, которое сдерживало его инстинкты.